— А почему же вы забираетесь так далеко, под Тихвин? — спросил я.
— Там у меня облюбовано одно место, — ответил художник. — Всем местам место! Такого второго нигде не найдёте. Чистый осиновый лес! Кое-где только попадаются редкие ели. Осина даёт осенью такой нарядный убор⁶, как ни одно дерево. Лист⁶ у неё чистой раскраски. Пурпурный, лимонный, лиловый и даже чёрный с золотым крапом. Под солнцем получается великолепный костёр. Поработаю там до зимы, а зимой подамся на берег Финского залива, за Ленинград. Там, вы знаете, самый лучший иней в России. Нигде я такого инея не видел.
Я сказал, конечно шутя, что при таких познаниях мой спутник⁶ мог бы составить ценный путеводитель для художников, где что писать.
— А что же вы думаете! — серьёзно ответил художник. — Составить нетрудно. Но только нет смысла. Все набьются в одно место, тогда как сейчас каждый ищет себе красоту в отдельности. А это не в пример лучше.
— Почему?
— Разнообразнее раскрывается страна. В русской земле столько прелести, что всем художникам хватит на тысячи лет. Но знаете, — добавил он с тревогой, — что-то человек начал очень уж затаптывать и разорять землю. А ведь красота земли — вещь священная, великая вещь в нашей жизни. Это одна из конечных наших целей. Не знаю, как вы, но я в этом убеждён. Без понимания этого какой же может быть передовой человек!
(В. Распутин. «Сибирь, Сибирь...»)
